Вот каким образом Господь благословил меня, брата Франциска, начать покаяние: когда жил в грехах, мне было горько видеть прокаженных. И сам Господь привел меня к прокаженным, и я был к ним милосерд. И когда я ушел от них, то, что казалось мне горьким, стало сладостно для души и тела. После того я вскоре покинул мир.

   И Господь даровал мне такое благоговение к церквам, что я простодушно молился и говорил: «Поклоняемся Тебе, Господь Иисус Христос, здесь и во всех церквах твоих на

всей земле, ибо Крестом святым твоим ты искупил мир».

   Далее Господь даровал — и не отнял у меня — такую веру в священнослужителей, живущих по правилам святой Римской Церкви, что я радостно прибегаю к ним, даже если они будут преследовать меня. И если бы даже я имел мудрость Соломона, я бы не стал проповедовать в приходах беднейших священников без их согласия. Их и всех других священнослужителей я от души уважаю, люблю и почитаю как владык моих. Я не хочу видеть грехов их, ибо Сына Божия вижу в них, и они мои владыки. И поступаю я так потому, что только в таинстве причащения могу видеть телесно Всевышнего Сына Божия в образе Его пресвятого тела и пресвятой тайны я хочу почитать и уважать выше всего и хранить в освященном месте. Когда я нахожу в недостойном месте святое имя Иисуса или слова, написанные Им, я непременно переношу их, куда подобает, и прошу, чтобы и другие поступали так же. И всех богословов и всех, преподающих нам пресвятые слова Божии, мы должны уважать и почитать, ибо они приобщают нас к духу и к жизни.

   И когда Господь даровал мне братьев, никто не указывал мне, что я должен делать, но сам Всевышний открыл, что я должен в жизни соблюдать святое Евангелие. И я оставил короткое и простое правило, и владыка Папа утвердил его. И те, которые приходили, чтобы разделить эту жизнь, раздавали все имение свое нищим. И они довольствовались одной одеждой, заплатанной снаружи и внутри и подпоясанной веревкой. И большего мы не хотели иметь. Священную службу отправляли мы, священнослужители, как и другие священнослужители, а братья миряне читали «Отче наш».

    И мы охотно жили при бедных и покинутых церквах и были мы несмысленны и в подчинении у всех.

    И я своими руками трудился и хочу трудиться. И я твердо хочу, чтобы все остальные братья честно трудились. Кто не умеет, пусть выучится, не из алчности к наживе, но ради примера и чтобы избежать праздности. И когда мы не получали вознаграждения за труд, мы питались со стола Господня, собирая милостыню.

   Господь открыл мне, как мы должны приветствовать каждого: «Мир тебе от Господа».

   Братья не должны принимать церквей и жилищ, для них построенных, если они не таковы, как приличествует святой бедности, обет которой мы произнесли в правиле; и должны жить в них как странники и чужеземцы.

   Я определенно предписываю, во имя послушания, всем братьям, где бы они ни были, чтобы они не смели просить какой-либо привилегии от папского престола, ни для себя, ни через третьих лиц, ни для церк ви, ни для обители, ни для проповеди, ни для защиты от преследований; но если их не принимают в одном месте, пусть идут в другое и творят покаяние с Божиим благословением.

    И я твердо хочу повиноваться генеральному министру братства сего и гвардиану, которого он мне назначит. И я хочу быть под его началом и не выходить из его воли, ибо он господин мой. И хотя я человек простой и немощный, я хочу всегда иметь священника, который служил бы для меня обедню, как сказано в правиле.

    И все остальные братья должны точно также повиноваться гвардианам и отправлять службу согласно правилу. И если найдутся такие, которые не будут служить по правилу или захотят внести какие-либо изменения, или если они не будут католиками, то все братья, где бы они ни были, обязаны, во имя послушания, представлять таковых ближайшему кустоду. И кустод обязан, во имя послушания, стеречь днем и ночью таковых, как будто бы они были в цепях, чтобы они не убежали, и он должен сам представить их министру. И министр, во имя послушания, поставит братьев стеречь их днем и ночью, как будто бы они были в цепях, пока он не представит их перед епископом Остийским, господином, покровителем и блюстителем всего братства.

   И да не скажут братья: это другое правило, ибо это памятка, увещевание, наставление и мое завещание, которое я, ничтожный брат Франциск, делаю для вас, благословенные мои братья, чтобы вы лучше соблюдали Устав, как обещались Богу.

    Генеральный министр и все другие министры и кустоды обязаны, во имя послушания, ничего не прибавлять к этим словам и не убавлять. И они должны всегда иметь у себя это послание вместе с Уставом. И на всех капитулах пусть оно читается вместе с Уставом.

    И я безоговорочно воспрещаю, во имя послушания, всем братьям моим, духовным и мирянам, вносить какие-либо пояснения к правилу и к этим словам, говоря: так надо понимать их. Но как Господь даровал мне просто и ясно высказать и написать правило и слова эти, так же просто, ясно и без пояснений они должны пониматься и свято исполняться до конца.

   И соблюдающий сие да будет осыпан на небе благословениями Отца небесного и на земле —благословениями возлюбленного Сына Его вместе со Свя- тым Духом Утешителем и со всеми силами небесными и со всеми святыми. И я, брат Франциск, смиреннейший слуга ваш, подтверждаю, насколько в моих силах, это пресвятое благословение. Аминь.